Антон Палцер: горы всегда меня завораживали!

Что мотивирует одного из самых успешных ски-альпинистов бегать по горам? Если его вид спорта станет олимпийским, будет ли это самой желанной вершиной в его карьере? Удивлен ли он отсутствием информации о себе в Википедии? На эти и другие вопросы Anton Palzer ответил в интервью Яну Гебелю для Spiegel.

Антон Палцер родился в местечке Рамзау близ Берхтесгадена, сейчас ему 26 лет. У него внушительный список спортивных достижений в ски-альпинизме — серебряная и бронзовая медали Чемпионата Мира 2017, несколько подиумов и Малый Хрустальный глобус в сезоне 17/18 в зачете Вертикальных гонок, 2 место в общем зачете Кубка Мира по итогам сезона 18/19. Увлечение ски-альпинизмом помогает ему летом успешно стартовать и в горных забегах. Палцер является спортсменом военного подразделения  и, кроме этого, имеет финансовую поддержку от спонсоров.

Spiegel: Есть гонки, в которых ты преодолеваешь сквозь снег и лед около 20 километров на лыжах, набирая более 2000 м высоты. Иногда это получается даже меньше, чем за 90 минут! Это абсурдно быстро — и, должно быть, ужасно изнурительно. Почему ты этим занимаешься?

Anton Palzer.: Я вырос в горах, они всегда завораживали меня, и вообще, я с детства чувствую огромное желание взобраться на гору — так быстро, как только смогу. Просто здорово, что такой маленький человек, как, например, я, может забраться на такие высокие горы. Мною движет ощущение единения с природой.

S.: Но это, должно быть, совсем нелегко.

Anton P.: Конечно, все это физически трудно. На этапе Кубка Мира за одни выходные проходит несколько различных гонок — Спринт, Индивидуальная, Вертикальная. Например, на одной из них большой набор высоты, а на другой подъём покруче. Конечно, на соревнованиях приходится поработать, но в преодолении себя и есть интерес. Если я в итоге достиг цели, то горжусь собой. Это приятное чувство, и оно вызывает привыкание.

S.: Какие ощущения у тебя во время гонки?

Anton P.: Стартовый сигнал — и сразу учащается пульс, бывает, доходит до 200 ударов в минуту! В легких ощущается жжение, иногда я чувствую вкус крови. Все это — часть игры. В какой-то момент в гонке возникает физическая боль — мышцы забиваются, ноги становятся ватными, руки тяжёлыми, по телу как будто проехал каток. Я должен подавить эти ощущения, преодолеть боль, но это приходит с опытом, и, благодаря  тренировкам, я готов к этому.

S.: У тебя нет тренера. Откуда у тебя уверенность, что ты правильно тренируешься?

Anton P.: Я занимаюсь этим видом спорта с 15 лет, на высоком уровне. С годами приходит опыт, и сейчас я хорошо понимаю, что мне подходит, а что нет. Никто не знает мое тело лучше меня. И потом, ведь я не тренируюсь только по настроению или интуиции. Я много смотрю на другие виды спорта. Мне нравится велоспорт и то, насколько там изучены тренировочные методики. Также я общаюсь с другими спортсменами, лыжниками и велосипедистами, интересуюсь, какое у них соотношение силовых тренировок и тренировок на выносливость, сколько жестких тренировок они делают в неделю. Эту информацию я также могу использовать для подготовки.

S.: Есть ли в ски-альпинизме допинг-контроль?

Anton P.: Конечно, как и в любом другом виде спорта, есть плановые и внеплановые проверки. В течение года NADA (национальное антидопинговое агентство) появляется на моем пороге раз 10-15 без предупреждения. На гонках на Кубке Мира проводятся дополнительные проверки для тройки призеров, а еще три участника выбираются случайным образом для сдачи допинг-пробы. Это уже максимально профессионально.

S.: Присутствует ли конкуренция: у вас узкий круг старых знакомых или существует реальное соперничество? 

Anton P.: В этом маленьком коллективе мы все довольно хорошо знаем друг друга, некоторых конкурентов я знаю еще с 15 лет. Мы обедаем вместе. Но на стартах всегда спортивная атмосфера, все знают, что гонка будет трудной, и каждый стремится приложить максимум своих усилий. Хотя часто случается, что кто-то наступает мне на лыжи на старте, и крепление открывается. Иногда во время командных гонок на контрольных пунктах приходится обходить разложенные лыжные палки. Такое было много раз, но места на КП немного, может, это и просто совпадение.

S.: У тебя есть образцы для подражания?

Anton P. : Я давно восхищаюсь норвежским лыжником Петтером Нортугом. После того, как он выиграл марафон 50 км и спринт на одном Чемпионате Мира, я подумал, что человек может сделать все, что угодно, если захочет. Но кроме него у меня больше нет спортивных идолов.

S.: Почему бы и нет?

Anton P.: Это только сужает кругозор. Конечно, спортсмены могут оказывать на подростков особое влияние, воодушевлять их, но спорт не делает человечество лучше. Многие люди достигают гораздо большего — таких людей и следовало бы ценить, а не спортсменов и их рекорды. 

S.: Но и ты стремишься ставить рекорды. Летом ты забежал на вершину Ватцман-Хохек (2651 м н. у. м.) и спустился вниз за 3 ч 06 мин. Туристам рекомендуется потратить на такой же маршрут два дня! Такие достижения нужны, чтобы быть интересным как спортсмен?

Anton P.: Если я делаю что-то подобное, то потому, что это важно для меня лично. И хребет Ватцман мне важен, потому что он лежит прямо за моей дверью, и я постоянно тренируюсь на нем. Я не был мотивирован спонсорами, не заинтересован в прибыли. Никто не причастен к этой попытке, даже мои родители. Я планировал маршрут один в течение нескольких месяцев, а затем осуществил это без посторонней помощи. Просто надел кроссовки, футболку и побежал. Только потом написал в Instagram, куда я бегал.

S.: Ватцман скалистый, такой маршрут может быть опасным для неопытных альпинистов.

Anton P.: А я потому и задался впоследствии вопросом: зачем ты это сделал? Теперь ты заставляешь людей копировать тебя? Я понял, что не хочу быть образцом для подражания в такого рода экстремальных достижениях. Никто не должен мне подражать. И тем не менее, я хочу показать людям, что спорт помогает сохранять баланс в повседневной жизни, полной стресса. Но, ради Бога, это не должно быть зрелищем!

S.: Спорт в горах смертельно опасен. Ты задумываешься об этом?

Anton P.: Я осознаю эту опасность. Но если я сижу в машине и еду по шоссе, то нахожусь, наверно, в не меньшей опасности,чем на Кубке мира. Не хочу приукрашивать, но у меня большой опыт работы в горах, и я находил решения в различных ситуациях.

S.: Изменение климата особо остро заметно для зимних видов спорта, в низинах снега становится все меньше, лыжные склоны понемногу исчезают. Ты этим обеспокоен?

Anton P.: Конечно, я замечаю, что на равнинах снега выпадает меньше, а в октябре или ноябре ледники выглядят иначе, чем десять лет назад. Это также влияет на мои тренировки, мне приходится подниматься выше. Но это не означает, что я думаю об изменении климата круглосуточно и думаю о последствиях каждой покупки. Тем не менее, я считаю, что очень уважительно отношусь к природе, животным и растениям. Здесь я знаю правила, и если я вижу кого-то, кто их нарушает в горах, например, выбрасывает мусор, то вмешиваюсь. Это меня злит.

S.:  Если у такого успешного спортсмена, как ты, нет страницы в Википедии, то его вид спорта не особо популярен. Ты согласен с этим? 

Anton P.: Нет. Как спорт, ски-альпинизм популярен, он растет и развивается быстрее, чем многие другие зимние виды. Изменения происходят и в соревнованиях. Конечно, профессиональные гонки — это больше военно-прикладной спорт, они такими и останутся. Но сейчас старты по ски-альпинизму пройдут на молодежных Олимпийских играх, а в дальнейшем возможно включение и в зимние Олимпийские игры. Что касается Википедии,то мне не нужно много внимания. Я занимаюсь спортом для себя.

S.: Ски-альпинизм практически никогда не показывают по телевизору. Почему так?

Anton P.: Ну, возможно, потому, что это очень скучно смотреть, как мы бежим километры  по снегу. Лыжный марафон на 50 километров тоже не является изюминкой для телетрансляции. Да и подъемы в ски-альпинизме на экране не выглядят такими крутыми и эффектными, как на самом деле. Однако, и у нас есть, чем привлечь телевидение. Например, были введены более короткие соревнования (спринты) и командные гонки. Там каждая секунда на счету, и это очень зрелищно.

S.: Международная федерация ски-альпинизма надеется на попадание в программу олимпийских игр. Завершишь карьеру, если станешь олимпийским чемпионом?

Anton P.: Для меня спортивные достижения очень много значат, но я не считаю, что олимпийский чемпион — это лучший спортсмен в мире в своем виде спорта. Олимпийские игры проводятся раз в четыре года, поэтому очень многое зависит от мелочей, которые и предопределяют победителя в данный момент времени. Кто травмировался? Кто в форме? Какие погодные условия? Для меня важнее Кубок Мира. Там я должен показывать высокий результат на протяжении нескольких месяцев и в разных гонках. Для велосипедистов тоже самый главный старт не Олимпиада, а Тур де Франс. Со мной все так же. Я, как спортсмен, предпочел бы выиграть общий зачет Кубка Мира. И когда я закончу свою карьеру, то смогу сказать: “Тони, ты отлично справился. Это было классное время”. Скажу так и без олимпийской победы.